КОМПЛЕКСНОЕ ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ МИРОВОЗЗРЕНИЕ
greenkrest 12.12.2006
I. Невостребованность экологических знаний общества, о которой говорят многие ученые-экологи, имеет, на наш взгляд, глубокие корни. Экология, как сумма знаний, до сих пор не стала мировоззренческой дисциплиной, системой восприятия окружающего мира, выигрывающей в конкурентной борьбе с другими системами за счет успеха в жизни, достигаемого индивидуумами, придерживающимися ее. «Востребованность» экологии, ее тезауруса, понятий, теорий, возникнет тогда, когда человек, следуя постулатам экологического мировоззрения, более чем его мировоззренческий оппонент, глубоко, связно, «правильно» в бытовом смысле, будет оценивать события и ситуации и совершать действия, которые, как в долгосрочной, так и в краткосрочной перспективе приведут его и его социально-культурную группу к жизненному успеху. Ключевым в данном случае является особый, «экологический» ответ на классический вопрос Кьеркегора: «Почему есть «нечто», когда могло бы существовать «ничто»?
II. Описать формирующееся экологическое мировоззрение невозможно без осмысления влияния понятия «энтропии» на культуру.
В физике энтропия — мера вероятности осуществления данного состояния системы. Например, распределение газа в сосуде с равномерной плотностью более вероятно, чем концентрация газа в одной части сосуда. Соответственно, энтропия газа в первом из указанных состояний больше, чем во втором. В случае необратимых процессов энтропия возрастает, в случае обратимых процессов остается неизменной. все естественные явления, наблюдаемые нами в макромире — результат необратимых процессов.
Некоторое время человечество пребывало в уверенности, что жизнь — есть антиэнтропийный процесс, ведь в ее процессе происходит усложнение структуры материи, а усложнение, упорядоченность, закономерность менее вероятно, чем хаотическое распределение, и, следовательно, при усложнении системы энтропия уменьшается. Но постепенно возобладала иная точка зрения, и философы, писатели, поэты, от Ницше до Веллера, начали сообщать людям, что единственное бессомненное следствие существования человечества — постоянное нарастание энтропийных процессов на Земном шаре.
Проиллюстрируем это на следующем примере. Если вы запомните все слова этого доклада, в вашей памяти окажутся зафиксированными примерно 150 тысяч бит информации. Упорядоченность в структуре вашего мозга возрастет. Но в то же время ваш организм преобразует около 300 тысяч джоулей энергии, содержавшейся в пище, в менее упорядоченную форму — тепло, рассеиваемое в окружающий воздух. Это увеличило беспорядок во Вселенной на 3х1024бит, что в двадцать миллионов миллионов миллионов раз превышает упорядоченность в мозгу.
III. Восприятие Жизни, как антиэнтропийного процесса — вполне простительное заблуждение, связанное с ограничением временного интервала, принимаемого во внимание при расчетах. С точки зрения отдельного человека, время существования Солнца кажется бесконечным. Христианская религиозная философия раннего средневековья признавала существование Света без Тьмы; тех же, кто объявлял мир результатом единства и борьбы равных по силе противоположностей, называли еретиками.
Со времен открытий Ньютона, сделанных, кстати сказать, в основном в год, отмеченный «печатью Зверя» — 1666-й, Свет и Тьма воспринимаются как равные начала, неспособные существовать друг без друга. Разложение света в призме, законы взаимодействия тел, возродили дуалистическое мировоззрение на уровне точных наук.
Открытия Эйнштейна, введение понятия «энтропии» в философию Освальдом Шпенглером, осознание Фридманом того, что мы живем в расширяющейся Вселенной, достаточно недавние расчеты Стивена Хокинга, свидетельствующие о том, что вначале Вселенная была в упорядоченном состоянии, провозгласили «неизбежную историческую победу» того, что средневековый человек называл Тьмой. Гностические идеи восторжествовали и человек оказался низведен на уровень Разрушителя. Последним борцом за чистоту и упорядоченность системы путем удаления за ее пределы инородных элементов, повышающих ее энтропию, оказался Адольф Гитлер. Постепенно всем стало ясно, что куча строительного мусора, образующаяся при строительстве прекрасного собора, всегда будет выше его.
IV. И все же оставалось кое-что, не позволяющее сказать однозначно, что человечество «всего-навсего» инструмент природы, многократно ускоряющий процессы увеличения энтропии. Не находилось объяснения наличию процессов усложнения живой материи, синергетических процессов, процессов самоорганизации. В мире мы замечаем непрерывный рост разнообразия и сложности организационных форм материи. Определенное противоречие в этом вопросе удалось преодолеть академику Н. Моисееву, который заметил: «Почему усложнение организации, связанное с ростом разнообразия, противопоставляется хаосу? В пределе разнообразие и есть хаос!» Обнаружение тождественности бесконечного разнообразия (сложности) и бесконечного хаоса примирило не только, казалось бы, противоположную направленность векторов эволюции и энтропии. Стало понятным, почему «не работает» в социальной экологии теорема Фишера. Разрешилось кажущееся противоречие между деятельностью человечества и экологическим кризисом. Разрушился миф о «конце времен».
Будущая Вселенная предстала как стремящееся к бесконечной сложности образование предельно малых информационных частиц, связанных между собой лишь обратимыми формами взаимодействия — различного рода полями. Впрочем, в этом состоянии Вселенной уравнение Шредингера было бы инвариантно относительно замены t на -t, иными словами — в «той» Вселенной шли бы обратные процессы.
Исчезло основное абсурдистское начало в осознании мира вокруг нас. Не имея надежды (согласно второму закону термодинамики) на теоретическое существование динамически развивающегося и в то же время свободного от экологического кризиса разума, мы вынуждены были считать все развитие материи (универсума) не имеющем смысла. Потому что нет смысла в создании саморазрушающегося и разрушающего материю белкового организма. Признать же, что весь универсум, с неизбежностью порождающий разум, тем самым готовит себе глобальное самоуничтожение, не позволяла нам логика. В таком случае — при наличии самоубийственного механизма в природе — отсутствовал бы механизм, усложняющий ее сущность; энтропия установилась бы в максимальном своем значении довольно скоро после Большого Взрыва; эволюции не пришлось бы создавать человека для разрушения галактик — они не успели бы образоваться. Итак, только в последние годы стало ясно, что экологический кризис — необходимый инструмент эволюции, неотъемлемая часть двуединого процесса усложнения материи и повышения уровня энтропии. Подобное фундаментальное изменение нашего взгляда на природу вещей имеет далеко идущие следствия во всех сферах человеческой самоорганизации — в этике, политике, науке и культуре, социальной и эстетической жизни, религии и философии.
Но рассмотрение этих изменений — тема более обширная, чем наши возможности.