Кризис делает сильнее. Выживших
Прогнозы по распространению вируса «Эбола» по планете катастрофические. Простой экстраполяцией нынешнего роста заболеваемости, умножая на два количество заболевающих каждый месяц, можно вычислить, что через два года всё население Земли будет поражено вирусом. Разумеется, нельзя предсказывать развитие пандемии только по одному параметру, но, видимо, следует готовиться к худшему. Давайте же представим это «худшее», исходя из опыта пандемий, пережитых ранее человечеством.
Природные катастрофы, в том числе и пандемии, резко меняли условия жизни людей всё время существования человечества. Да и заболевания, при которых смертность достигала не то что пятидесяти, а иногда и 90% от числа заболевших, были привычны и воспринимались, как повседневность. Например, во время Крымской войны погибло около полумиллиона солдат. Из них половина были жертвами холеры, эпидемия которой тогда шла в Европе. И никто таким потерям тогда не удивлялся.
Ближайший исторический аналог грозящей нам пандемии – «испанка», когда в 1918-1919 годах за 18 месяцев во всем мире «испанским гриппом» была заражена треть населения планеты, из которой умер каждый пятый – возможно, около 100 миллионов человек, больше, чем за две мировые войны вместе взятые.
Еще один, более давний, пример — Великая чума 1348 года, унесшая до 1/3 населения Европы, до 1/2 населения стран Арабского мира. Историк Жорж Дюби так описывает последствия эпидемии: “ На период пятидесяти -шестидесяти лет, последовавших за эпидемией 1348 года и отмеченных рецидивами чумы, приходится один из немногих крупных переломов в истории нашей цивилизации. Из этого испытания Европа вышла с ощущением некоторого облегчения. Она была перенаселена. Демографическое равновесие было восстановлено. Художественное творчество не утратило своей жизненной силы. Но, в согласии со всем остальным, тон его стал другим. В искусство одновременно ворвались несхожие мотивы — мрачный интерес к смерти и тяга к развлекательности”.
Строительство многих соборов было заброшено – не хватало рабочих рук. В то же время убыль населения заставила больше платить работникам. Флорентиец Маттео Виллани писал: « В нынешнее время женская прислуга, неопытная и необученная, и вместе с ней мальчишки-конюшие требуют для себя, по меньшей мере, 12 флоринов в год, а самые наглые и 18, и даже 24, то же касается нянек и мелких ремесленников, зарабатывающих на хлеб своими руками, которым подавай ныне втрое больше обычного, и так же работники на полях, коих следует теперь снабжать упряжкой быков и зерном для посева, и работать они желают исключительно на лучшей земле, забросив прочую.»
Из-за недостатка рабочих рук в сельском хозяйстве поля зерновых сменились пастбищами, на которых один-два пастуха могли управляться с огромными стадами коров и овец. В городах дороговизна ручного труда, сопряженная с избытком шерстяной пряжи, привела к созданию крупных мануфактур.
Именно чума разрушила культуру Средневековья с её цеховыми ограничениями и феодальным гнетом и подготовила Возрождение в Европе. Выжившие после эпидемии стали жить в более свободном мире, чем их деды.
Но так было не везде. Та же чума, вызвавшая разрушение ирригационных систем и засоление почв на Востоке, принесла упадок утонченной цивилизации халифатов из сказок “Тысячи и одной ночи”. На Востоке экологический кризис погасил неразвитые свободы интеллектуальных кругов и сменил просвещенных властителей на жестоких и жадных кочевников.
Если на Западе степень свободы творчества не была затронута экологическим кризисом (самым ярким свидетельством чего стал «Декамерон» Боккаччо), и поэтому Запад путем внедрения определенных технических новшеств смог избавиться от кризисных явлений, то исламский Восток не сумел решить технологическую задачу и стал жертвой опустынивания. Сокращение ресурсов вызывало усиление гнета властей и физическую гибель населения.
Судя по книжным полкам раздела «фантастика», в России давно уже живут в ожидании конца времен. Практически каждый второй роман повествует не об освоении космоса и контактах с братьями по разуму, а о том, как выживают кучки людей на обломках цивилизации. Видимо, написать книгу о светлом будущем так, чтобы в него поверили, не получается. А вот постапокалиптический мир возникает на страницах сотен рукописей достоверным и, в какой-то степени, желанным. Несмотря на понимание трагедийности распада современной формы цивилизации, писатели, похоже, сошлись во мнении, что гибель её неизбежна и даже в чем-то полезна. Это, кстати, убеждает в неизбежности скорого конца больше, чем статистика заболеваемости «эболой». Хотя наличие такого рода литературы дает и надежду – последствия пандемии наше население преодолеет. Конечно, на всех не хватит «вилл Пальмьери» (на ней, расположенной во Фьезоле, спасались от чумы герои «Декамерона»), но выжившие будут сильнее и свободнее нас.
Юрий Шевчук, «Зеленый Крест».