Люди должны взять на себя ответственность за судьбу своей земли

Есть такой порядок — проект нового технологического производства, перед тем, как его начнут воплощать в жизнь, проходит, ко всем прочим процедурам, ещё и «общественные слушания оценки воздействия на окружающую среду». И хотя по закону никаких решений на слушаниях приниматься не может, люди, на них приходящие, упорно считают иначе. Выливается это зачастую в рёв и крики толпы, протестующей буквально против всего. Основной мотив высказываний жителей на таких вот «консультационных встречах» — «оставьте всё, как есть». Они изначально не доверяют никаким инициативам со стороны властей или бизнеса, не верят проектировщикам, а ученых, не разделяющих точку зрения толпы, объявляют «купленными».
Как получилось так, что необходимый в научной среде критический взгляд на инновации и естественный консерватизм гуманитарной интеллигенции вышли за рамки породивших их профессиональных сообществ и по-ленински «овладели массами», превратившись в жутковатую реинкарнацию луддизма? Выросшее из профессиональной критики таких нелепых проектов, как поворот северных рек в Среднюю Азию, и получая подпитку от ежедневных наблюдений за оборотной стороной технического прогресса, общественное недоверие к новому стало ведущим трендом современности. Так как началась эта тенденция ещё в советское время, и в настоящее время охватила весь цивилизованный мир, списать её на издержки 90-х не получается. Давайте подумаем, как, имея в наличии такую вот данность, все же развивать наше государство, при этом не записывая всех поголовно противников прокладки новых дорог в саботажников и врагов.
Для начала следует напомнить, что общественные слушания по обсуждению оценки воздействия проектируемого объекта на окружающую среду — не основной и далеко не главный инструмент участия общественности в управлении территорией, на которой она, общественность, проживает. Конечно, бывают случаи, когда к осуществлению предполагается заведомо экологически опасный проект — но чаще всего, если уж проект дошел до слушаний, то проектировщики уверены, что он безопасен и все экспертизы пройдёт. Просто на слушаниях реальный вред от него никого не интересует, жители проектировщикам не верят и аппелируют к «экологам», видя в них, скорее, правозащитников, которых просят защитить их от людей, пытающихся их обмануть. Нормальные экологи от такого «энтузиазма масс» в ужасе — они-то ведь знают, что в основе любого разрушения природы как раз и лежит осуществление прав людей на жизнь, труд, отдых и так далее. Так что интересы природы и «права людей» есть вещи антагонистичные. И защита природы всегда имеет в своей основе ограничение прав людей — к примеру, на свободное посещение заповедных территорий. Но всегда находятся потерпевшие политическое крушение неудачники из полуразложившихся партий, желающие на людских проблемах вернуть себе общественное внимание. Если им надо будет для этого назваться «зелеными» — назовутся, ведь, по их мнению, в политике главное — выиграть.
Основной закон, конкретизирующий формы реального управления развитием территории — «Закон об общих принципах организации местного самоуправления в РФ». За исключением Москвы и Питера, это — вполне работоспособный закон, согласно которому местная власть, например, утверждает генеральные планы поселений, правила землепользования и застройки, выдает разрешения на строительство, утверждает местные нормативы градостроительного проекта поселений. Значит, если решат муниципальные депутаты, что их посёлок отказывается от промышленного направления в своём развитии — то так тому и быть. Решат не строить дома выше трёх этажей — никто и не построит. А на тот случай, если муниципальная власть вдруг будет вести себя пассивно, в этом Законе есть специальный раздел, посвященный формам непосредственного осуществления населением местного самоуправления. Там предусмотрено практически всё — от проведения местных референдумов до правотворческой инициативы граждан по внесению в муниципальное собрание своих проектов правовых актов. То есть до протестов общественности против возведения, к примеру, чаеразвесочной фабрики, дело должно было бы не доходить, решаясь на стадии предпроектных работ.
Сейчас по всей стране шел процесс создания и утверждения схем территориального планирования муниципальных территорий. Казалось бы, вот где должна была развернуться «правозащита»! Я с надеждой и интересом ждал — вот сейчас пойдут проекты законов «О переходе территории МО к устойчивому развитию», «О недопущении дальнейшего урбанистического развития территории», и так далее. Но вместо проектов развития территорий муниципальных образований, составленных инициативными группами жителей, мы опять наблюдаем безнадёжный оппозиционерский набор «вечно проигрывающих» — митинги, письма Президенту с тысячами подписей, угрозы «перекрыть трассу», трогательные детские рисунки на тему «как мы тут все умрём» от очередного свечного заводика, крики, свист и топот на «общественных слушаниях», на которых НИКАКОГО решения не может быть принято хотя бы потому, что они проходят не по закону о местном самоуправлении, а согласно закона об охране окружающей среды…
Сейчас, когда действующее законодательство практически вывело вопросы использования территорий из-под государственного регулирования, оставив за собой последнее слово лишь в случае сооружения объектов федерального значения, мы с огорчением должны признать, что общество оказалось не готово воспользоваться всеми теми правами, которые им предоставляет пакет законов о МСУ. Неужели у народа оказалось больше свободы, чем он может взять? Скандирование лозунгов протеста — не признак гражданского общества. Граждане — это те, кто реально умеют решать судьбу своей земли. А потом, безусловно, нести ответственность за последствия принятия решений. Можно отказаться от размещения предприятия, которое будет давать 10 млн. налогов ежегодно, но тогда надо придумать, где взять эти деньги или как прожить без них. И не жаловаться, если инвестиции потекут к соседям.
Юрий Шевчук, «Зеленый Крест». 10.02.2011