Не живется тихо Тихвину
Александр Жабский 31.12.2008
Природе нужен хозяин — унылый своей тривиальностью тезис. А стоит его взять в кавычки, как выйдет уж название интереснейшей гуманистической программы питерского отделения международного Зеленого Креста, который с зарождения осени ездит и возит с собой нашего брата по самым проблемным заугольям Ленобласти, где пучатся противоречия существования рядом символов славы и гордости нашей и нашей же недальновидности. Тихвин, как будто, относится к «полюсу благополучия» — его святыни, как благодушно отмечают специалисты, музеефицированы и обихожены. Однако же приглядитесь и вскоре почуете: от будущего города вполне чувствительно потянет холодком…
Под монастырскими стенами исстари, судя по классике, фехтовали и бражничали – так отчего бы нынче не гонять футбол? Кого-то коробит, а мне, перешед через мостик над смрадной Тихвинкой и шествуя по асфальтовой аллее к Богородичному Успенскому мужскому монастырю, чудно и вместе забавно было взирать искоса на мельтешню парнишек в бутсах на фоне милой церковки Тихвинской иконы Божьей Матери «на крылечке», выстроенной Николаем Бенуа у Западных монастырских врат. Может быть, именно этот штришок очевидного сюра и делает северо-западный оплот «древлего благочестия», где веками хранилась и нынче, по счастью, пребудет святыня святынь православия — Одигитрия Тихвинская, более призе6мленным и потому очеловеченным.
А иначе невмочь охватить здравомыслящим разумом, как это вдруг на чудском перевозе (на языке чуди «тих» означало дорогу, а «вин» — перевоз), где еще купцы из Булгарского царства и Хазарии, торговавшие с викингами, сплавлялись ладьми по Сяси и Тихвинке в Балтику, однажды чудесным образом объявилась, согласно преданию, исчезнувшая из византийского храма икона письма евангелиста Луки. Она якобы перенеслась за тысячи верст и, просияв недолго в воздусях над Ладожскими водами, опустилась в месте, где и был впоследствии основан Иваном Грозным Богородичный Успенский монастырь.
Город Тихвин возник при нем — на месте сначала чудского, а затем — древнеславянского поселения. Монастырь — с малым перерывом на шведскую оккупацию в Смутное время – богател; процветала и ежегодная Тихвинская посадская ярмарка. Когда же осуществился замысел Петра Великого и на месте древнего «волока» — сухопутной дороги для ладей тучи крестьян прорыли между Тихвинкой и Соминой рекой канал из Балтики к Волге, построили семь шлюзов и 65 полушлюзов, благодаря чему в 1811 году открылось судоходство и баржи с грузами поплыли из Петербурга в Нижний Новгород, — когда это свершилось, на короткое время Тихвин вообще пережил расцвет. Однако фарт длился недолго: перевозки взяла на себя Николаевская чугунка, и он вновь захирел и надолго превратился в кирпичную, дымную, освещенную тусклыми фонарями, хмельную и дикую рабочую слободу…
В Великую Отечественную тут и вообще случилась беда: немцы, взявшие Тихвин очень не надолго, но прекрасно осведомленные, где и чем можно у нас поживиться, успели вывезти в Псков, а потом и в Европу Одигитрию Тихвинскую. Осиротевший город, пытаясь оправиться после Победы, из придатка монастыря превратился в придаток завода, на котором выпускали стальное и чугунное литье. 51 год назад сталевары плавильного отделения выдали первую пробную плавку. А вскоре на каждый выпускаемый в Ленинграде трактор «Кировец» шло более тонны крупных деталей, отлитых тут.
А потом все, казалось, пошло прахом – и страна, и промышленность, и культура… Однако жемчужиной города, его духовным центром по-прежнему оставался Успенский собор – дом величайшей православной святыни, которая вернулась на родное подворье в 2004-м, когда уже ожил, возрождаясь, мужской монастырь, обещая и возрождение богом забытого города – заочно до боли родного мне с детства: сюда из блокадного Ленинграда привезли по Дороге жизни мою чуть живую маму и выходили от дистрофии.
И вот тут, на пороге забрезжившего как будто возрождения, над древним городом нависла новая угроза, вполне сравнимая, по мнению многих тихвинцев, со шведским нашествием, — пустили ферросплавный металлургический завод. Жители провели (еще в 1998 году, первый в Ленинградской области) референдум, который запретил «заводчикам» благодетельствовать население рабочими местами на вредном производстве, да еще и вопреки его, населения, желанию. Но к их мнению не прислушались.
— Правы противники завода или его сторонники, упирающие на мощь очистных сооружений — судить специалистам, — сказал мне в разговоре после поездки руководитель питерского Зеленого Креста Юрий Шевчук. – Дело-то ведь не в этом — вообразим на секунду, что в тихвинцы возражают против строительства не завода, а санатория. Дело в том, кто распоряжается жизнью города: сами его жители и местная власть, ими выбранная, — либо чиновник из Москвы, рассматривающий территорию России, как место для реализации его амбициозных проектов.
Природе нужен не временщик, а хозяин, сознающий, что другого способа посетить исчезнувшее навсегда прошлое у нас нет и не будет. Не существует машины времени – но, как верно говорит Юрий, можно прислониться к крепостной стене, сложенной пять веков назад и, оглядевшись вокруг, почувствовать, как бесконечный поток времени проносится с невероятной скоростью сквозь тебя, эту стену и монастырь, город Тихвин, и всю нашу маленькую планету…