Тихвин: перезагрузка

Юрий Шевчук, Зелёный Крест. 12.10.2008

Члены Клуба Зеленых Журналистов Санкт — Петербурга побывали в старинном городе Тихвине. Эта поездка была организована Зеленым Крестом при поддержке ГУП “Водоканал Санкт — Петербурга” в рамках программы “Природе нужен хозяин”.
Город Тихвин основан на месте чудского, а затем — древнеславянского поселения промыслом Божьим. Именно сюда за иконой — образом Божьей матери, чудесным образом возникшей, светясь, над Ладожскими водами, пришли пахари, рыбаки и монахи. Как говорит предание, исчезнувшая из Византийского храма икона перенеслась за тысячи верст и, просияв в воздухе некоторое количество дней, опустилась в месте, где впоследствии был основан Тихвинский монастырь.
На языке чуди “тих” означало дорогу, а “вин” — перевоз. И действительно, через эти места, по рекам Сяси и Тихвинке, купцы из Булгарского царства и Хазарии на ладьях плавали в Балтийское море, торгуя с викингами. Поначалу все строения в Тихвине были деревянные. Первую каменную церковь возвел в 1510 зодчий Дмитрий Сырков. В 1560 году по приказу Ивана Грозного основываются два монастыря — мужской Большой Успенский и женский Введенский. Постройку Большого монастыря Иван Грозный поручил Федору Сыркову — сыну того самого Дмитрия. Федор Сырков был не простым подрядчиком. Богатейший человек своего времени, он построил на Новгородской земле 12 монастырей за свой счет. Один из монастырей — в пяти верстах к Северу от Новгорода — носил даже его имя и назывался Сырковым монастырем.
С малым перерывом — на шведскую оккупацию в Смутное время — богател монастырь, процветала ежегодная Тихвинская посадская ярмарка. По стандартам XVII века монастырские хозяйства, особенно на Севере Руси, были образцовыми. Вишни на Валааме, фантастические надои тихвинских монастырских коров и Соловецкое хозяйство вошли в историю агротехники. Но к концу XVIII века общее истощение земель и рост народонаселения вызвал второй экологический кризис. Крестьянам и посадским невмоготу стало и “государево тягло”, и “монастырские оброки” Пошли бунты; сожгли Введенский монастырь…
Лишь в 1773 году императорским указом монастырские подати были отменены и стал Тихвин обычным уездным городом. Две трети его населения составляло купечество. Чтоб на ярмарку товаров больше везли, тихвинские купцы пролоббировали еще Петровский проект строительства водного пути из Балтики на Волгу. На месте древнего “волока” — сухопутной дороги для ладей между реками Тихвинкой и Соминой, кирками, мотыгами и лопатами тысячи крестьян прорыли канал, построили семь шлюзов и 65 полушлюзов — и все из дерева, укрепленных березовыми коробами с избу размером, забитыми камнями и дерном. По наименованию губерний, откуда прибыли строители, шлюзы назывались Воронежский, Тамбовский, Вятский, Костромской… Погибли сотни людей. Но второй экологический кризис был преодолен. Правда, ненадолго.
В 1811 году по Тихвинскому каналу было открыто судоходство, и баржи с грузами поплыли из Петербурга в Нижний Новгород. На короткое время Тихвин резко и неузнаваемо изменился. В нем появилась своя культурная элита. Во главе кружка интеллигентов, устраивавших литературные и музыкальные вечера, был А. П. Римский-Корсаков, отец знаменитого композитора, родившегося в Тихвине 6 марта 1844 года.
Но уже родились строители Николаевской железной дороги; уже поданы в соответствующие департаменты проекты развития Мариинской системы каналов, более глубоких, чем Тихвинка, в обход бурных вод Ладоги и Онеги; уже тишайшие Акакии Акакиевичи начали переписывать бумаги, выводя буковки за буковками, — бумаги, которые решат судьбу и Тихвинской водной системы, и самого города.
C середины XIX века грузы пошли в обход города — баржи через Свирь, а вагоны — по железным дорогам в Москву. Третий кризис практически разорил город. Тихвинская водная система пришла в упадок; исчезла ежегодная ярмарка. Город из нарядного, веселого и куражного торгового центра превратился в кирпичную, дымную, освещенную тусклыми фонарями, хмельную и дикую рабочую слободу.
Для индустриализации края требовалось повторить прием, примененный при строительстве канала — собрать со всей России огромную массу оторвавшегося от земли и дома народу. Но крепостное право уже отменили, по доброй воле в пролетариат шли мало, а от “рабочих по нужде” толку не много было. Понадобилась социалистическая революция, обратное колхозное закрепощение крестьянства и люмпенизация массы населения, чтобы индустриализация, как ответ на проблему третьего кризиса, пришла к своему логическому завершению.
Как ранее посад был отделен от Монастыря, так и теперь — в двух километрах от города возник Завод. Из города — придатка монастыря Тихвин превратился в город — придаток завода, на котором выпускали стальное и чугунное литье.
Двадцать пятого сентября 1967 года сталевары плавильного отделения выдали первую пробную плавку. Этот день можно считать днем преодоления третьего кризиса.
“Всесоюзная ударная стройка в Тихвине продолжается, — читаем мы в путеводителе, изданном в 1973 году. — Грандиозны ее перспективы. Завод станет крупнейшим предприятием такого рода в Европе. Здесь предусматривается литье самого разнообразного профиля, с весом изделий от нескольких граммов до 20-25 тонн. Сейчас на каждый выпускаемый в Ленинграде трактор “Кировец” идет более тонны крупных, отлитых в Тихвине деталей”.
Но трактора весом более тонны развивают колоссальное давление на почву, перемалывают в ней гумус, вызывают эрозию… За два-три года такой вспашки целинная степь превращалась в бедное поле, не окупающее затрат по его обработке. Приходилось перегонять стада “Кировцев” на новое место — но целины практически не осталось… Вернулись времена первого экологического кризиса, хозяйства древней чуди, нищающей и голодающей, обменивающей поделки из кости, лес и дорогие камни на горсти зерна… Только на этот раз кризис коснулся не одного Приладожья. Вся страна грозилась превратится в пустыню. Начался четвертый кризис…
Жемчужиной Тихвина, его духовным центром в наше время по-прежнему остается Успенский собор. На стенах крепости легко представить себе, где стояли котлы со смолой, выливавшейся на головы осаждающих монастырь шведов, где проходил древний ров, как летели камни катапульт и пушечные ядра, как умирали обожженными, разорванными на куски, истыканными стрелами защитники и нападавшие… В соборе сохранились росписи стен, выполненных Родионом Сергеевым и Иваном Шемушским, в которых удлиненность и грациозность фигур, интенсивные, звучные краски, свойственные новгородской школе иконописи, переплетаются с тщательностью письма и орнаментальностью московской школы. А на звоннице помещались одни из первых в России башенных часов с боем, которые собрал часовых дел мастер, тихвинский уроженец, Петр Печенкин еще в 1656 году.
Окна келей смотрят на монастырский сад точно так же, как и сотни лет назад. Свеча горит на окне так же, как и в 16 веке. Камни дорожек двора и ступени колоколен истерты подошвами десяти поколений людей, живших до нас. Здесь Иван Грозный и Лжедмитрий кажутся современниками, а нынешняя политическая камарилья, полеты в космос и атомные электростанции — неудачной фантастикой.
Другого способа посетить исчезнувшее навсегда прошлое у нас нет и не будет.
Не существует машины времени — но можно прислониться к крепостной стене, сложенной пять веков назад и, оглядевшись вокруг, почувствовать, как бесконечный поток времени проносится с невероятной скоростью сквозь тебя, эту стену и монастырь, город Тихвин, и всю нашу маленькую планету… В Тихвин вернулась Святая икона Тихвинской Богоматери, по преданию, написанная Святым Лукой. Вновь начал расцветать город, вновь он собирает тысячи паломников со всех концов страны. Богатство и процветание возвращаются….
И вот тут — то , на пороге возрождения, над древним городом нависла новая угроза, по мнению многих горожан, вполне сравнимая со шведским нашествием. В Тихвине вновь началась индустриализация — заработал ферросплавный металлургический завод. Тихвинцы провели референдум, ещё в 1998 году, первый в Ленинградской области, который запретил “заводчикам” благодетельствовать население рабочими местами на вредном производстве, да ещё и вопреки его, населения, желанию. Но к мнению населения не прислушались.
Правы противники завода или его сторонники, упирающие на мощь очистных сооружений — судить специалистам. Дело ведь не в этом.
Представим на секунду, что в Тихвине горожане возражают против строительства не завода , а санатория. Дело в том, кто распоряжается жизнью города: сами его жители и местная власть, ими выбранная — либо чиновник из Москвы, рассматривающий территорию России, как место для реализации его амбициозных проектов.