“ЗЕЛЁНЫЕ” НА СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЕ РОССИИ
Добавил Natalia в Публикации
12
Май
2009
| Юрий Шевчук 12.05.2009 | |
| “Горилла в бронежилете” Так называется один из рассказов замечательного писателя Кира Булычева. В нём описывается, как профессор Минц и его друзья из выдуманного городка Великий Гусляр решили защитить природу — сделать зверей несъедобными, шкуры их — быстро лысеющими, а гориллам раздать пуленепробиваемые жилеты. На это нужны были немалые средства — и защитники природы их получили у российской разведки, у которой, разумеется, были свои цели: “… проникнуть в чужие страны. Прикрепить микрофоны к китам — полосатикам, американским кондорам, суматринским носорогам… залезть в швейцарскую форель, пометить французских соловьев и тайских певчих сверчков!” Рассказ Кира Булычева — сатирическая фантастика. На деле всё происходит гораздо банальнее и скучнее. Никаких тайн для спецслужб “зеленые” на Западе не добывают — только деньги.30 миллиардов долларов — в закрома Родины. В начале 90-х годов прошлого столетия Северный Флот России переживал тяжёлые времена — впрочем, как и вся страна в целом. Сейчас уже и не установить, в чьей светлой флотской голове тогда родилась мысль в очередной раз попугать Запад и вытрясти из него порцию “гуманитарно — технической помощи”. Но пугать начали, и если невозможно было угрожать мощью, стали угрожать распадом. В том числе и ядерным. Благо под боком у Европы — в Мурманской и Архангельской областях — стояли списанные подводные лодки с не утилизированными ядерными реакторами. И вот, с 1992 года начался вал публикаций в прессе, рассказывающих о бедственном положении списанных атомных подлодок. К примеру, статья в “Российской Газете” от 21 мая 1992 года так и называлась “Тонет ли Российский флот?”. Был опубликован список аварий на советских подводных лодках. На Западе это произвело должное впечатление и в 1994 году был начат проект “РАДАРМ” (“Радиационное наследие гонки ядерных вооружений”), выполнявшийся Российским Зеленым Крестом на грант Швейцарского Зеленого Креста в рамках международной программы “Наследие холодной войны”. Материалы проекта готовились большой группой специалистов из Российской академии наук, Минатома, Минприроды, Минздрава, Министерства Обороны, Военно — морского флота и так далее. Собственно, эти материалы, изданные затем массовым тиражом, имели силу государственного доклада. В нем перечислялись все источники повышенной радиационной опасности Севера, все реакторы на каждом подводном и надводном из кораблей. Наличие этого доклада позволило командующему Северным флотом адмиралу Ерофееву в апреле 1995 года заявить в интервью “Независимой Газете”, что если мы не найдем денег на утилизацию списанных подводных лодок, нам следует ждать ядерной катастрофы. Наконец, в 1996 году в свет, изданная фондом Ярошинской, выходит “Ядерная энциклопедия”, в которой прямым текстом пишется: “Только на 30% списанных подводных атомных лодках произведена выгрузка ядерного топлива и на 10% вырезаны реакторные отсеки. Нет подготовленных помещений для долговременного хранения вырезанных реакторных отсеков. Отсутствует технология выгрузки топлива из аварийных реакторных отсеков. Темпы выгрузки топлива и разделки атомных подлодок остаются низкими из — за отсутствия необходимой производственной базы и финансирования…. Затягивание решения проблем утилизации атомных подлодок может привести к радиоактивному загрязнению военно — морских баз и прилегающих акваторий.” Итак, специалисты как в России, так и за рубежом, были предельно хорошо информированы о состоянии дел на Северном флоте. Но для того, чтобы перевести в Россию средства, собранные со своих граждан — налогоплательщиков, западным правительствам не хватало поддержки общественного мнения. И тут пришла очередь “зеленых”. Ранее малоизвестная норвежская экологическая организация “Беллона” выпустила в 1994 году первый доклад о радиационном загрязнении Севера. Несмотря на скудный фактический материал, доклад произвёл впечатление и проект было решено продолжать. Но для этого надо было защитить источники информации в России. Необходимо было найти в России человека, который бы официально стал для зарубежных “зеленых” “экспертом” по Северному флоту. Причем этот человек не должен был принадлежать ни к одной действующей экологической организации России, чтобы не засветить истинные источники информации. Так был подобран военный пенсионер, бывший работник Инспекции ядерной и радиационной безопасности Министерства обороны, Сергей Никитин. Впрочем, послушаем самого Никитина: “В начале 94-го я еще не знал о “Беллоне”, и даже мало — о соседней Норвегии. Для меня, бывшего подводника, Норвегия была страной НАТО. Она ассоциировалась с такими норвежско-натовскими штучками, как противолодочный рубеж Нордкап — Медвежий, самолетами-разведчиками “Орион”, судами-разведчиками “Мариата” и т. д. Но вот 1 марта 1994 года выходит первый — “черный” (по цвету обложки) доклад “Беллоны”, который попал в руки и мне. Для Норвегии это было настоящим событием! Да, граждане этой северной страны имели отрывочные данные о российском полигоне Новая Земля, о десятках военных баз на побережье, о сотнях атомных кораблей. Но не знали, насколько все это угрожает их здоровью и окружающей среде. Ведь до того момента СССР надежно прятал все свои тайны за железным занавесом. И вдруг — информация о радиоактивном загрязнении у самой границы! Вся Норвегия только и делала, что обсуждала эту новость. А море и рыболовство для Норвегии — основной источник жизни. Радиоактивные отходы не то что в морской среде, а даже на берегу воспринимаются ими как угроза личной безопасности. В марте же 94-го познакомился с двумя норвежскими журналистами-общественниками из “Беллоны”, приехавшими в Россию и пытавшимися разобраться в ситуации. Я понял, что эти люди имеют весьма скудное представление о фактической угрозе. Безусловно, им еще повезло — для постперестроечных российских СМИ ядерное и радиационное загрязнение перестало быть тайной. Но, с другой стороны, я понимал, что у обеспокоенных граждан соседней страны не было возможности более глубоко изучить проблему.” (Цитирую по книге Нины Катерли “Дело Никитина. Стратегия победы”). Как видите, Никитин совершенно не был политическим диссидентом или экологом — общественником. Что, впрочем, не помешало ему получить грант от “Беллоны” на написание доклада о состоянии дел с утилизацией атомных подлодок и приступить к работе. Все, что содержалось в его докладе, Никитин взял из открытых источников. Это совершенно точно установило следствие и подтвердил суд. Суд, как ни странно, был не норвежский, к которому Никитина вполне могли бы привлечь “беллоновцы” за мошенничество — выдачу им компиляции из газетных вырезок вместо аналитического исследования — а российский. Конечно, он ни к чему ни привёл — ведь Никитин действительно не был шпионом. Но цель была достигнута, внимание европейской общественности к Северному флоту было привлечено и огромные суммы из бюджета европейских стран без помех со стороны парламентской оппозиции перекочевали в бюджет России. Сомневающимся специалистам же предъявляли не публицистику “Беллоны”, а доклад “Зеленого Креста”, подписанный уже не военным пенсионером, а правительственными экспертами, в том числе — бывшими начальниками Никитина. На утилизацию атомных подводных лодок правительство России получило более 30 миллиардов долларов. Это — много больше, чем Россия выручила за продажу оружейного плутония в США.Тень Азефа. Между тем в СССР и, затем, в России, существовало настоящее антиатомное движение. Пока Никитин вступал в КПСС, продвигался по служебной лестнице, и получал новые звания за выслугу лет, не зная о том, что вскоре его назначат “борцом за экологию”, активно действовало движение “Хранителей Радуги”, проводившее многотысячные антиатомные лагеря по всей стране, в основном — в тех городах, где собирались строить новые блоки АЭС. Автор этих строк и сам принимал участие в организации двух лагерей протеста — у гатчинского Института Ядерной физики и у Ленинградской АЭС в Сосновом Бору в конце 80 -х — начале 90-х. Устраивал эти лагеря известный лидер питерских анархистов Петр Рауш — настоящий борец против ядерной энергетики, ныне находящийся в вынужденной эмиграции. Параллельно с анархо — “зеленым” антиатомным движением действовало “движение сигнальщиков”, некий “внутренний аудит” атомных объектов, независимо осуществляемый работниками атомных предприятий. “Поднявшись” в общественном мнении на волне “репрессий” против Никитина, “Беллона” стала быстро “проглатывать” разрозненные антиатомные группы, обещая им прямой выход к западным грантам и поддержку международного медиа-сообщества. Но тех, кто поверил “Беллоне”, ждало горькое разочарование. Вот что пишет один из “сигнальщиков” на Ленинградской АЭС, Сергей Харитонов, преданный и оболганный “Беллоной”: “Ленинградская атомная станция была первой из Средмашевских предприятий России, где открыто и эффективно действовали “сигнальщики”. Это был уникальный пример в истории общественного движения — в закрытой атомной зоне был создан “независимый профсоюз”, активно защищались права человека, смещались с должностей высокопоставленные руководители подразделений, и в 1996 году даже был смещен директор ЛАЭС в результате забастовки, которую организовали именно “сигнальщики”. Эти люди, пренебрегая своими личными интересами, информировали общество, СМИ, надзорные инспекции, прокуратуру о проблемах на ЛАЭС: о коррупции, финансовых махинациях, нарушениях прав человека, проблемах обращения с ОЯТ, низкой культуре безопасности и т.д. Причем, не за гранты и славу, а, лишь руководствуясь общественными интересами. Тем самым, “сигнальщики” предупреждали аварии, и инциденты помогали разоблачать коррупционеров на АЭС. Причем “сигнальщиков” не пугали репрессии дирекции, и свои права они активно отстаивали в суде. В истории России ранее не было случая, чтобы в ядерном гражданском комплексе действующий работник ЛАЭС, оператор реакторного цеха, в то же время был активным членом антиядерной экологической организации, писал антиядерные доклады и статьи, и активно сотрудничал с эко-группами России. Причем деятельность атомщика-эколога не маскировалась и дирекция ЛАЭС, как и общественность об этом знала. И продолжалось это до 2000 года. В конце концов, всех “сигнальщиков” уволили, но закат движения “сигнальщиков” на ЛАЭС начался не с их увольнения, а после позорного провала защиты “сигнальщика” организацией ЭПЦ Беллона (Санкт-Петербург). Беллона выручила дирекцию ЛАЭС и, по сути, научила ее, как расправляться и с другими “сигнальщиками”… Никитин, используя свой авторитет, мог бы объединить на этом деле ряд общественных экологических и правозащитных организаций России, организовать в крупнейшем российском ядерном комплексе, размещенном в Сосновом Бору, филиал Беллоны и других эко-групп для общественного контроля над опасными атомными объектами, реальными делами помочь атомным диссидентам с ЛАЭС. Причем этот пример общественной деятельности и контроля над опасными технологиями можно было распространить по всей России. Однако Никитин наотрез отказался от всех предложений – поддержать экологические и правозащитные проекты в Сосновом Бору. Так мне и заявил – “мне это неинтересно”… Он предпочел сиять на тусовках и играть в большого политика европейского уровня, тратя свои время, деньги и связи на фейерверк, вместо реальных дел по защите общественных интересов.” Также, несмотря на неоднократные просьбы, не получило поддержки у “Беллоны” и анархическое движение. Собственно, с появлением в России офиса “Беллоны” с независимым антиатомным движением в стране было покончено. Ждали ли такого результата норвежские экологи? Не знаю. Но то, что подобный результат весьма устроил получателей 30 миллиардов долларов — сомнений нет. “Беллона” сейчас — очень респектабельная организация и пользуется полной поддержкой властей. Редкий экологический конгресс в России обходится без её представителей в президиуме. Так против чего же на самом деле боролся Никитин? Против атомной угрозы — или против независимого антиатомного движения, воспринимаемого им, что вполне естественно, как конкурентная среда? Разобраться в этом так же сложно, как решить, являлся ли Евно Азеф, будучи агентом охранки, убежденным противником монархии или ненавистником революционеров.Операция “Важа”. Не только “Беллона” защищает интересы России в международном масштабе. Проанализировав деятельность Гринпис, начинаешь замечать — как только у России возникает напряженность в отношениях с соседскими государствами, тут же появляется заявление Гринпис, что именно вот эти соседи России — враги природы №1 и нуждаются в осуждении всей прогрессивной общественностью. К примеру, когда в России началась борьба с “грузинским бизнесом”, а Онищенко объявил “Боржоми” вредным напитком, Гринпис уличил шесть судов, плавающих под грузинским флагом, в браконьерстве. В порту Калининграда, где эти суда пытались встать на разгрузку, активисты Гринпис спланировали подойти к бортам грузинских траулеров на катере и нанести слоган “Браконьерам не место в российских водах!” а также вывесить флаги “Веселый Роджер”. (На мой взгляд, слоган “понаехали тут!” более отвечал бы духу акции). Тут же Гринпис поддержали в Россельхознадзоре, где запретили разгружать суда. Грузия не в первый раз становится мишенью для Гринпис — до того “экологи” “наехали” на Грузию за то, что она пыталась накормить бедствующее население, сажая высокопродуктивный и устойчивый к вредителям, но — генетически модифицированный картофель. А не так давно Гринпис включилась в борьбу с ещё одним внешнеполитическим противником России — Эстонией. На сайте Гринпис был проведен сбор подписей с целью оказать давление на правительство Эстонии, которое не участвует в противодействии распространению продуктов, изготовленных из генно — модифицированных растений. Причем логика у Гринпис железная — если эксперт, защищающий использование генно — модифицированных растений, связан с производителями сельхозпродуктов и компаниями пищевой промышленности, то он, значит, необъективен. А так как экспертов по сельхозпродукции, не контактирующих с аграриями и пищевиками, не бывает, Гринпис не доверяет экспертам в принципе. И наконец — совсем недавно Гринпис одобрил прокладку газопровода “Норд Стрим” по дну Балтийского моря, чем вызвал замешательство не только у российских экологов, последовательно выступавших против этого газопровода, но и у зарубежных, как им казалось, “хозяев” Гринписа — напомним, что практически все балтийские страны протестуют против прокладки газопровода. Требуется Бурцев |
|